Не бойся, я рядом - Страница 36

Она, конечно, не знает, чем займется завтра. Но ведь чем-то займется.

Да и что здесь такого ужасного?

Вон ее недавний гость, который с «Сайгой», не то что с работы – из жизни собирался уволиться.

На душе вдруг стало легко и весело, как когда-то, в детстве, перед поездкой на поезде или каким-то долгожданным событием. Предвкушение нового – вот как называется это состояние.

Однако тут же пришло отрезвление.

Сколько там у нее денег в кошельке?

На пару недель, конечно, хватит.

А потом – к Марконе? Вот уж обрадуется мужик!

При мысли о Марконе ассоциации сначала возникли приятные. А вот идея стать на его довольствие – очень даже покоробила.

Нет, это невозможно.

А значит, и побег отсюда – невозможен тоже.

Татьяна вздохнула, надела халат, тщательно вымыла руки – раковина была прямо в кабинете – и села за стол, просмотреть скопившиеся бумаги. Затем открыла ежедневник и стала размечать день делами.

Неожиданно зазвонил телефон.

Не мобильный, а старый, даже не кнопочный. Остался от прежней системы внутренней связи.

– Татьяна Ивановна? – узнала она голос секретарши главврача.

– Да, – ответила Логинова.

– С вами Дмитрий Дмитрич хочет поговорить, – сказала девушка.

– Хорошо, – устало согласилась Татьяна.

Беседовать с новым главврачом она уставала еще до начала общения.

– Татьяна Ивановна? – Голос Оврагина был приятен и любезен.

– Слушаю, – невыразительно ответила она.

– Вы в плохом настроении? – Прямо как другой человек заговорил: холодно, жестко.

– В нормальном.

– Что вам не нравится в «Омеге»?

– А что мне в ней должно нравиться? – удивилась Татьяна. – Люди в горе, а эти пройдохи им прайсы в руки суют. Да еще вдвое дороже, чем у других.

– Никто на них не жаловался, – сухо заметил тот. – И непонятно, почему вы им мешаете. У вас, что, собственные коммерческие предпочтения? – уязвил он.

– Я, в отличие от вас, медик без собственных коммерческих предпочтений, – отчеканила Лога.

В трубке наступила громовая тишина.

Наконец главврач разразился:

– Похоже, нарыв пора вскрывать, – сказал он.

– Точно сказано, нарыв! – Логинова, по обычной своей манере, что называется, закусила удила. – Вы и есть нарыв на теле медицины! Вступительный взнос отбиваете? – Все в больнице знали, что Оврагин, точнее, делегировавшая его группа лиц, немало проплатила в медицинских верхах за его назначение. Так что активно дискутировался не сам факт взятки за должность, а ее сумма.

Не следовало, конечно, срываться. Можно подумать, из высокого начальства один Оврагин – вор. Да сейчас весь «средний класс» – это чиновничество. Равно как и почти весь высший.

Но когда воруют нефть или руду там какую-нибудь, Татьяна Ивановна особо не напрягалась: в России всегда что-нибудь воруют. Однако эта гадина, сместившая старого, но еще вполне дееспособного – разве что не приспособленного к новой коммерции – главврача, воровала не нефть и не руду.

И не из-за похоронной компании-прилипалы так взбеленилась сейчас Лога.

А просто накипело.

В их больнице воровали всё: от лекарств до еды, от компьютеров до бензина.

А самое главное – в отличие от старого главврача, стеной встававшего на пути так называемых централизованных закупок, – Оврагин всячески способствовал вышестоящим жуликам. Которые, конечно, не забывали своего младшего партнера.

И вот это способствование вполне стоило пули – Логинова аж сама испугалась такой кровавой мысли. Однако не отказалась от нее.

В итоге деятельности тандема Оврагина и городского начальства больница получала морально устаревшую диагностическую аппаратуру по даже не двойным, а пятерным ценам. Да ладно бы только морально устаревшую!

А как относиться к закупке просроченной рентгеновской пленки, которая к тому же не подходила к оставшимся в строю аппаратам? И это в двадцать первом веке, когда пленочного рентгена почти и не осталось в цивилизованном мире!

Да что говорить про аппаратуру! Даже жидкости для дезинфицирования полов и инструментов – и те закупались за рубежом и втридорога, как будто это добро, вполне приемлемого качества, не могли производить в стране!

Нет, у этих людей не то что совести и чести не было – у них даже чувство самосохранения отсутствовало: похоже, они искренне считали, что будут сидеть в своих кабинетах вечно.

«А что, может, и будут», – печально подумала Логинова.

В славной отечественной истории периоды, когда по-крупному не воровали, отсутствовали (оппоненты, правда, вспоминают «скромного» Сталина, но он не в счет: усатый товарищ просто разом украл всю страну). Зато – и сколько хочешь – было периодов, когда по-крупному убивали. Так что сейчас – точно не худшие времена.

– Думаю, вы пожалеете о сказанном, – наконец выдохнул Оврагин. – Я ни в коем случае не хочу войны, но вы не оставляете мне других вариантов.

– А как я должна с вами воевать? – усмехнулась Логинова. – На дуэль, что ли, вызвать? Так ведь не пойдете, струсите!

– Зато вы очень смелая, – уже не скрывал чувств главврач. – За спиной мужа.

– Я разведена, – машинально поправила почти уже бывшая заведующая патологоанатомическим отделением.

– Какая разница? – в раздражении не понял Оврагин. – Значит, за спиной бывшего мужа. Но, надеюсь, теперь и он вам не поможет! – И Дмитрий Дмитриевич с размаху грохнул трубку на рычаги.

А Татьяна Ивановна застыла в догадке.